Beta
Beta
Республика Казахстан активно интегрируется в глобальный тренд развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ). На сегодняшний день в стране функционируют 90 объектов ВИЭ, построенных с участием как местных, так и зарубежных инвесторов. В их числе 19 ветровых, 31 солнечная, 37 гидро- и 3 биоэлектростанции. По прогнозам, к 2050 году доля ВИЭ в мировом энергетическом балансе достигнет 35%. Казахстан ставит перед собой амбициозные цели: увеличить долю ВИЭ до 3% к концу 2020 года, до 10% к 2030 году и до 50% к 2050 году. О привлекательности проектов в сфере ВИЭ для страны и о необходимости передачи управления этим сектором Министерству экологии, геологии и природных ресурсов РК рассказал Арман Кашкинбеков, глава по устойчивому развитию ПРООН, почетный генеральный директор и член совета директоров Ассоциации возобновляемой энергетики Казахстана.
- Арман Каирберлиевич, как бы вы охарактеризовали понятие «прорывной» проект в контексте развития сектора ВИЭ в Казахстане?
- Прежде всего, стоит подчеркнуть, что отрасль ВИЭ в Казахстане относительно молода, ее история насчитывает немногим более десятилетия. Запущенные до настоящего момента проекты я бы скорее назвал пилотными, нежели «прорывными» в полном смысле слова, хотя к этому определению мы еще вернемся. Так, уже функционирующие ветровые электростанции возведены при участии как национальных игроков, таких как «Самрук-Казына Инвест» и «Самрук-Энерго», так и зарубежных инвесторов. Например, ветровая станция «Ерейментау» мощностью 45 МВт и солнечная «Бурное Солар» на 100 МВт наглядно продемонстрировали несколько ключевых аспектов: во-первых, принципиальную возможность реализации таких проектов в Казахстане; во-вторых, отсутствие серьезных технических препятствий и проблем с интеграцией в существующие электросети, чего опасались представители традиционной энергетики и операторы KEGOC; и в-третьих, доказали экономическую целесообразность и инвестиционную привлекательность, что открыло путь для притока частных капиталов.
- Какова была стоимость реализации этих проектов, и как она отразилась на тарифах для потребителей?
- Последние два года, 2018 и 2019, ознаменовались переходом на инновационную аукционную систему, которая вызвала значительный интерес к проектам ВИЭ со стороны инвесторов из Казахстана и более чем 30 стран мира. Именно этот подход к развитию сектора я считаю подлинно прорывным. Важно отметить, что аукционы, оптимизируя всю цепочку окупаемости инвестиций, в конечном итоге привели к снижению тарифов и обеспечению максимальной прозрачности. Таким образом, была достигнута ключевая цель отрасли – приведение тарифов к конкурентоспособному уровню по сравнению с традиционной выработкой, что не может не радовать. В качестве примера приведу новую солнечную электростанцию на 100 МВт в Капшагае, построенную китайской компанией Universal Energy совместно с казахстанскими партнерами: капитальные затраты на этот проект составили около 70+ млн долларов США. Это почти в три раза меньше, чем стоимость станции в Бурном, которая обошлась в 210 млн долларов США, притом что обе станции были запущены с разницей всего в несколько лет. Значительное снижение себестоимости новых объектов – это глобальный тренд, который уже проявляется в Казахстане. Параллельно наблюдается падение цен на оборудование, солнечные панели и комплектующие. При этом в традиционных углеводородных и горно-металлургических отраслях, наоборот, прослеживается четкая тенденция к удорожанию.
- Действительно ли система аукционов оказалась эффективной? То есть, мировая практика успешно адаптирована к условиям Казахстана?
- Я бы даже сказал больше. В прошлом году Министерство энергетики, при активной поддержке ПРООН, провело уникальный проектный аукцион, где выставлялся проект с полностью готовой документацией, или так называемый Ready to Build. Это стало беспрецедентным событием в истории Казахстана, и его победителем стала дочерняя компания итальянского нефтяного гиганта Eni. Она уже приступила к промышленной эксплуатации ветровой электростанции «Бадамша» мощностью 48 МВт в Актюбинской области. Важно отметить, что функционирование этой станции позволит предотвратить выбросы углекислого газа в объеме 172 тыс. тонн ежегодно. Eni также планирует реализовать проекты расширения до 96 МВт ветровой мощности в Актюбинской области и 50 МВт солнечной мощности в Туркестанской области. Возвращаясь к вопросу о тарифах, стоимость электроэнергии от станций в Туркестанской области составляет 12 тенге за кВт/час. Для сравнения, в Нур-Султане физические лица платят 15-16 тенге за кВт/час, а на юге, в Шымкенте, до 28 тенге. Эти цифры убедительно свидетельствуют о жизнеспособности, эффективности и конкурентоспособности новых проектов. Именно эти факторы, сопровождающие строительство таких объектов, являются по-настоящему прорывными.
- Означает ли это, что снижение тарифов – не единственная и не конечная цель проектов ВИЭ?
- Когда в стране только зарождалась «зеленая» отрасль, нам сразу обозначили: в Казахстане одна из самых низких себестоимостей электроэнергии в мире, и нам придется с ней конкурировать. Для примера, в Европе за 1 кВт/час энергии платят около 30 евроцентов, что эквивалентно примерно 135 тенге. Подобных невыгодных стартовых условий для развития ВИЭ, как в Казахстане, не было практически ни в одной стране мира. Тем не менее, снижение тарифов уже наблюдается. Стоит отметить, что дешевая электроэнергия поступает в основном от устаревших советских угольных станций, возраст которых составляет от 40 до 60 лет и которые достались нам безвозмездно от СССР. По информации наших коллег из Казахстанской энергетической ассоциации, 45% из них давно требуют вывода из эксплуатации и замены на новые, современные мощности, работающие на газе или чистом угле. Однако, откровенно говоря, это дорогостоящее мероприятие, и в конечном итоге тарифы на электроэнергию будут значительно выше текущих. Вследствие этого масштабная модернизация не осуществляется, что создает своего рода «мину замедленного действия» для всей энергетической системы нашей страны.
- Компания Eni – не единственный международный игрок, проявляющий интерес к казахстанским проектам ВИЭ?
- Совершенно верно. Помимо упомянутой Eni, проекты ВИЭ привлекательны и для других крупных нефтегазовых компаний. Например, Shell также успешно выиграла на аукционе проект мощностью 50 МВт. Даже гигант «АрселорМиттал Темиртау» демонстрирует заинтересованность, видя возможность предложить свои стальные конструкции для солнечных панелей. Неподдельный интерес проявляет и компания ERG, которая, по заявлениям своих акционеров, взяла курс на цифровизацию и развитие новой энергетики. Отечественный гигант Kazakhmys также не остается в стороне, активно изучая возможности в сфере ВИЭ. Дочерние компании НК «КазМунайГаз» разрабатывают серьезные «зеленые» планы, в правильном понимании этого выражения.
- В сравнении с другими странами СНГ, Казахстан лидирует, отстает или движется вровень в развитии ВИЭ?
- Если проводить сравнение Казахстана с такими странами, как Россия, Украина, Кыргызстан, Таджикистан и даже Узбекистан, то наша страна начинает проигрывать. Основная причина заключается в том, что наша энергетика на 80% зависит от угля, и, как уже было сказано, объекты сектора не подвергаются необходимой модернизации. Россия, благодаря ресурсам «Газпрома», газифицирована более чем на 50%. Кроме того, у наших соседей имеются огромные атомные и гидростанции, которые, как относительно чистые источники, также относятся к зеленой энергетике. В Кыргызстане, например, 80-90% энергетики обеспечивается гидростанциями. Украина, оказавшись без угольных ресурсов Донбасса, была вынуждена оперативно внедрять солнечные и ветровые электростанции. Стоит отметить, что в России на федеральном уровне успешно реализован Закон о локализации, что стимулировало иностранных инвесторов открывать заводы по производству ветрогенераторов на территории страны, тем самым увеличивая процент местного содержания.
- Каково ваше видение дальнейшего развития сектора ВИЭ в Казахстане?
- Министерство энергетики продолжит проведение аукционов, но в значительно меньших объемах, чтобы избежать чрезмерной нагрузки на существующие сети, которые сами по себе значительно изношены и требуют обновления. Важно отметить, что закон не запрещает развитие малых станций ВИЭ, то есть установок мощностью до 100 кВт/час. Это является чрезвычайно важным следующим этапом формирования отрасли, позволяющим любому домохозяйству или субъекту МСБ устанавливать мини-станции и ощущать всю выгоду и экономию средств. В этом направлении Министерство энергетики совместно с ПРООН ведет активную работу по разработке необходимых нормативно-правовых актов для дальнейшей популяризации подобных проектов.
Кроме того, крайне важно принять Программу развития зеленой экономики и энергетики с акцентом на местное содержание. Цель – обеспечить, чтобы местные ветровые, гидро- и солнечные электростанции собирались из отечественных кабелей, панелей, оборудования и обслуживались местными специалистами. Сегодня пришло время четко определить Национальный план развития зеленой энергетики и обозначить конкретный путь к достижению и увеличению доли солнечных и ветряных электростанций до 3% к концу 2020 года, наращиванию общей доли чистых видов энергии до 5-6% к 2025 году и 10% к 2030 году. Наша стратегическая цель – это товары, работы и услуги под маркой «Made in Kazakhstan».
- Если говорить о перспективах, какой прогноз вы можете дать на среднесрочный период?
- В любом анализе, как правило, даются три сценария: негативный, нейтральный и позитивный. Если рассматривать нейтральный сценарий, отрасль будет развиваться постепенно, предлагая на аукционах проекты суммарной мощностью до 245 МВт. Естественно, Министерство энергетики будет выполнять международные обязательства по снижению выбросов углекислого газа, и, соответственно, процент ВИЭ в энергетике страны будет увеличиваться. Негативный сценарий предполагает, что мы достигнем 3%, и, возможно, будет заявлено, что этого достаточно, поскольку дальнейшее развитие пока слишком дорого. То есть, смысл продолжать активно развивать проекты ВИЭ будет виден лишь тогда, когда технологии станут еще дешевле. По оптимистичному сценарию, управление развитием ВИЭ будет передано от Министерства энергетики в Министерство экологии, где, по моему мнению, преобладают более прогрессивные взгляды на жизненную необходимость ВИЭ для страны. Тем более, что ранее вопросы ВИЭ уже находились в ведении Минэкологии. Я считаю, что пока этот сектор находится под управлением представителей традиционной энергетики – угольщиков, атомщиков, нефтяников и газовиков, рост ВИЭ в стране будет недостаточным. Глава государства в своем последнем заявлении четко подчеркнул необходимость развития зеленой энергетики в стране, и мы все готовы к выполнению этой задачи.
