Beta
Beta
Пандемия коронавирусной инфекции оказала значительное влияние на функционирование бизнеса в сфере красоты Казахстана. По оценкам Ассоциации индустрии красоты РК, общий объем beauty-рынка, включая дистрибуцию профессиональных средств, может сократиться на 20%. Исполнительный директор ассоциации Мария Колесникова в интервью Kapital.kz отметила, что только в Алматы салоны красоты ежемесячно теряли более 2,4 млрд тенге дохода в период карантина.
– Мария, каким был объем казахстанского beauty-рынка до начала пандемии?
– Согласно нашим расчетам, ежегодный оборот отрасли составлял около 600 млн долларов США. Эта сумма охватывает доходы не только салонов красоты, парикмахерских и SPA-центров, но и продажи профессиональной косметики и уходовых средств через дистрибьюторские сети.
– Насколько, по вашим прогнозам, снизится емкость отрасли из-за чрезвычайного положения?
– В 2016 году, после девальвации тенге, объем рынка услуг красоты уже снижался примерно на 20%. К 2019 году индустрия полностью восстановила свои показатели. Мы предполагаем, что текущие ограничения и карантинные меры приведут к аналогичному падению оборотов компаний beauty-сегмента – также на 20%. Сейчас мы наблюдаем кратковременный ажиотажный спрос на парикмахерские услуги, но со временем он стабилизируется.
– Ожидаете ли вы снижение среднего чека в салонах?
– Безусловно, средний чек сократится, по нашим оценкам, на 5-10%. Основная причина – снижение покупательной способности населения и, в ряде случаев, потеря работы. Тем не менее, мы прогнозируем, что до конца 2020 года отрасль сможет частично восстановиться. Что касается ценовой политики, то, скорее всего, цены после карантина останутся на прежнем уровне. Многие участники рынка будут использовать акционные предложения для компенсации недополученной прибыли.
– Какие услуги могут стать менее востребованными после возобновления полноценной работы салонов?
– В первую очередь, спрос снизится на услуги визажистов, поскольку, как ожидается, запрет на проведение массовых мероприятий сохранится еще в течение 2-4 месяцев. После открытия наибольшим спросом будут пользоваться услуги ногтевого сервиса, эпиляции и, конечно, парикмахерские услуги. Предполагается, что востребованность косметических процедур сохранится на докарантинном уровне.
– Какие системные проблемы существуют в вашей сфере?
– Одной из ключевых проблем, тормозящих развитие, является отсутствие лицензирования и государственного регулирования для салонов, SPA-центров и других участников рынка. Наша отрасль не координируется и не подчиняется ни одному министерству. Это затрудняет оперативное взаимодействие с государственными органами для решения возникающих проблем и внесения необходимых законодательных изменений.
Кроме того, отсутствие жестких требований позволяет любому желающему открыть салон или парикмахерскую, что приводит к появлению непрофессиональных игроков, не имеющих необходимой квалификации и сертификатов. Это негативно сказывается на имидже всего рынка. Подобная ситуация наблюдается и в России. В таких развитых странах, как Япония, Южная Корея, США, для открытия салона красоты требуется получение лицензии. Доля «серого» оборота в индустрии, по нашим оценкам, достигает 2-3 млн долларов ежегодно. Владельцы таких предприятий могут частично уплачивать налоги, но при этом уклоняться от социальных отчислений за своих сотрудников.
– Насколько часто клиенты салонов обращаются в суд с исками?
– Чаще всего конфликты разрешаются в досудебном порядке.
– Обращалась ли Ассоциация в министерства с инициативой о введении лицензирования для салонов?
– Безусловно. С 2018 года мы активно взаимодействуем с Министерством здравоохранения и Министерством торговли и интеграции. Нам удалось добиться разработки определенных профессиональных стандартов для отрасли. Ведь стоимость процедур в салонах зачастую определяется их расположением и интерьером, что не совсем корректно. Наша ассоциация совместно с НПП «Атамекен» работает над тем, чтобы стоимость услуг в салонах и барбершопах преимущественно зависела от квалификации и опыта мастера.
– Как министерства отреагировали на эту инициативу?
– Реакция была положительной. В 2020 году состоялась встреча с представителями Министерства здравоохранения в Нур-Султане, где была достигнута договоренность о сборе необходимого пакета документов для продвижения вопроса лицензирования и разработки профессиональных стандартов для мастеров. Важно отметить, что в Казахстане работает около 300 тысяч мастеров, обладающих различным уровнем квалификации.
– Удалось ли уже подсчитать убытки участников рынка из-за приостановки деятельности в период чрезвычайного положения?
– В среднем в одном салоне красоты работают 10-12 мастеров. По нашим расчетам, алматинские салоны теряли от 700 тыс. до 1 млн тенге дохода ежемесячно в период карантина. Учитывая, что в мегаполисе насчитывается около 3,5 тыс. салонов, их совокупные потери превысили 2,4 млрд тенге в месяц.
– Есть ли случаи полного закрытия салонов, парикмахерских или барбершопов из-за карантина?
– Таких случаев немного, около 2%. В основном закрывались те предприятия, которые только начали свою деятельность в феврале-марте и еще не успели сформировать клиентскую базу.
– Известно, что многие салоны используют иностранное оборудование и уходовые средства. Повлияло ли закрытие границ на beauty-бизнес в этом аспекте?
– Пока мы не ощущаем значительного влияния. По информации от дистрибьюторов косметических средств, у них на складах имеется достаточный запас необходимой продукции.
– Пошли ли арендодатели навстречу салонам красоты, освободив их от платежей во время карантина?
– В колл-центр нашей ассоциации поступали жалобы на некоторых арендодателей, которые продолжали требовать плату с предпринимателей в период чрезвычайного положения, несмотря на наличие форс-мажорных обстоятельств в договорах аренды. Официальное введение режима ЧП в Казахстане должно было активировать эти пункты. По нашим оценкам, около 40% арендодателей не пошли на уступки, сохранив прежнюю сумму платежей. Вероятно, салоны не будут менять локацию, так как многие расположены в выгодных местах, что влияет на приток клиентов. Тем не менее, некоторые арендодатели после возобновления работы парикмахерских и барбершопов повысили стоимость аренды.
– На сколько процентов?
– В среднем на 20-40%. Владельцы помещений пошли на такой шаг, чтобы компенсировать недополученные доходы в период карантина. Хотя, повторюсь, введение режима ЧП в стране обычно признается форс-мажорной ситуацией по условиям договоров аренды.
– Много ли владельцев парикмахерских и барбершопов отправили своих сотрудников в неоплачиваемый отпуск?
– Да, многие. Даже те мастера, которым сохранили фиксированную зарплату на период карантина, значительно потеряли в доходах. Это связано с тем, что у большинства сотрудников салонов сдельная оплата труда, а их фиксированный оклад часто не превышает минимальную заработную плату по стране – 42 500 тенге. Собственники крупных сетевых салонов часто оказывали материальную помощь мастерам за свой счет.
– Были ли случаи сокращения штата сотрудников в индустрии красоты?
– Мне о таких случаях неизвестно. Один мастер может работать в нескольких салонах, и у него сдельная оплата труда. Если в одном салоне не будет достаточного спроса на его услуги, он сможет найти работу в другом.
– Что можно предпринять для восстановления индустрии?
– Государство активно реализует множество эффективных мер поддержки бизнеса. Интересно, что многие члены нашей ассоциации даже высказывали пожелание, чтобы парикмахерским разрешили возобновить деятельность не ранее 11 мая. Это объясняется высоким риском заражения коронавирусом для мастеров при непосредственном контакте с клиентами. По нашей информации, около 5% салонов приняли решение не рисковать и не открылись сразу после 4 мая.
