Эксперты: Введение маркировки товаров разорит малый бизнес

Введение системы маркировки товаров на пространстве Евразийского экономического союза (ЕАЭС) изначально задумывалось как эффективный инструмент для усиления контроля за товарооборотом, сокращения теневого сектора и обеспечения легальности продукции для потребителей. Кроме того, маркировка призвана способствовать цифровизации товарных потоков, позволяя отслеживать движение каждой единицы продукции. Однако, как отмечают представители бизнеса, реализация этой инициативы сопряжена со значительными трудностями и может иметь серьезные негативные последствия, особенно для малого предпринимательства.

Корреспондент «Капитал.kz» провел беседу с исполнительными директорами Ассоциации безалкогольных напитков и соков Алией Мамытбаевой, Ассоциации прямых продаж Казахстана Анастасией Калашниковой и Союза независимого автобизнеса Казахстана Тимуром Жаркеновым, чтобы проанализировать потенциальные проблемы, связанные с внедрением обязательной маркировки товаров.

Суть маркировки

Тимур Жаркенов пояснил, что маркировка контрольно-идентификационными знаками подразумевает нанесение уникального кода на каждую товарную единицу. Этот код генерируется специализированной частной компанией, и производитель или импортер несет расходы на его приобретение и нанесение для каждого товара.

Расширение перечня маркируемых товаров

Изначально в Казахстане пилотные проекты по маркировке охватывали меховые изделия, табачную и алкогольную продукцию. Анастасия Калашникова отметила, что Россия, будучи инициатором, ставит перед собой амбициозные цели — маркировать все товары к 2024 году, хотя даже текущие пилотные проекты сталкиваются с техническими сложностями, такими как высокий процент брака кодов и отсутствие унификации стандартов криптографии между странами ЕАЭС. В Казахстане активно формируется нормативно-правовая база для данного проекта.

Тимур Жаркенов добавил, что дорожная карта предусматривает расширение перечня до обуви, сельскохозяйственной продукции и безалкогольных напитков, что вызывает опасения у бизнеса относительно возможного включения товаров в перечень без достаточных консультаций. Он подчеркнул, что бизнес не против маркировки там, где она целесообразна, но механизм ее реализации остается неясным.

Алия Мамытбаева считает российский подход к тотальной маркировке неприемлемым. Она указала, что обязательная маркировка в странах ЕАЭС была оправдана для дорогостоящих товаров, таких как шубы, где риск контрафакта высок. Однако для товаров повседневного спроса, например, безалкогольных напитков, стоимость которых невысока, а доля контрафакта незначительна и требует доказательной базы, такая мера нецелесообразна. Эксперт подчеркнула, что маркировка не контролирует качество продукции, которое уже регулируется санитарными и техническими нормами. Распространение маркировки на такие товары ляжет дополнительной нагрузкой на добросовестных производителей и в конечном итоге приведет к росту цен для потребителей.

Значительные затраты для бизнеса

Алия Мамытбаева детально описала финансовые издержки. Для внедрения маркировки производителям соков и напитков необходимо дооснастить производственные линии, приобрести программное обеспечение и терминалы сбора данных для складов. По ее оценкам, стоимость дооснащения одной линии составит 55 млн тенге, а для завода с шестью линиями общие затраты достигнут 330 млн тенге. Ежегодные переменные расходы включают приобретение кодов (3 тенге за код, что для 50 млн штук продукции составляет 150 млн тенге в год) и обслуживание оборудования (около 10 млн тенге в год). Таким образом, общие первоначальные затраты для крупного производителя могут составлять от 128,4 млн до 428,4 млн тенге, для среднего — от 51,6 млн до 171,6 млн тенге, а для небольшого — от 1,6 млн тенге. Дистрибьюторам потребуется от 3,7 млн тенге.

«Эти суммы являются значительными даже для крупного бизнеса, а для предприятий МСБ они практически неподъемны, – заявила Алия Мамытбаева. – Уверена, что многие предприятия МСБ будут вынуждены уйти с рынка, что приведет к сокращению налоговых поступлений и росту безработицы. В конечном итоге пострадают все: производители, потребители и государство».

Анастасия Калашникова подтвердила, что уход МСБ с рынка снизит конкуренцию, вызовет рост цен и уровня безработицы. В частности, в сфере прямых продаж, где 75-80% из 40 тысяч частично занятых предпринимателей являются микробизнесом с доходом до 60 тысяч тенге в месяц, введение новых требований и затрат вынудит их либо перейти в теневой сектор, либо вовсе покинуть рынок.

Мировой опыт и проблемы импортеров

Алия Мамытбаева отметила, что в мировой практике тотальная маркировка, как это планируется в ЕАЭС, отсутствует. Маркировка широко применяется в фарминдустрии (ЕС, Бразилия, Индия, Южная Корея, США, Китай, Турция) для защиты от контрафакта и обеспечения безопасности здоровья, но не распространяется на все без исключения товары повседневного спроса.

Анастасия Калашникова указала, что затраты на оборудование для международных импортеров будут схожими. Крупные компании будут вынуждены создавать промежуточные хабы для централизованного нанесения кодов, что усложнит логистику. Отсутствие унификации маркировки в странах ЕАЭС может привести к тому, что международные производители потеряют интерес к поставкам товаров на относительно небольшой казахстанский рынок из-за высоких издержек на специфическую маркировку. Она привела пример с лекарственными средствами в России, чья маркировка не соответствует европейским стандартам, требуя повторной маркировки и дополнительных бюджетов. Уникальная маркировка в стране фактически становится нетарифной мерой регулирования, противоречащей стремлению Казахстана к мировой интеграции.

Дополнительные расходы и безопасность данных

Стоимость каждого штрих-кода, который необходимо приобретать, также является существенной статьей расходов. В России цена кода составляет 50 копеек с НДС. В Казахстане, например, производители шуб приобретали код за 400 тенге, что было менее обременительно для их специфического бизнеса.

Тимур Жаркенов подчеркнул, что при возникновении брака на производстве, производитель будет нести огромные затраты на перемаркировку, что часто требует полной замены упаковки. Кроме того, все торговые точки, включая мелкие, будут вынуждены приобретать специальные сканирующие устройства стоимостью до 27 тысяч тенге. Это дополнительная нагрузка для малого бизнеса, который уже несет расходы на POS-терминалы и кассовые аппараты.

Анастасия Калашникова отметила, что в Казахстане отсутствуют производители оборудования для маркировки, тогда как в Индии такие производства уже налажены.

Тимур Жаркенов выразил опасения относительно безопасности данных. В России уже создан единый частный оператор – ООО «Центр развития прогрессивных технологий» (ЦРПТ), который аккумулирует всю информацию о движении маркированных товаров. «Такая концентрация данных о поставках, ценах и покупателях может угрожать национальной безопасности Казахстана», – заявил Жаркенов, отметив, что в Казахстане также открыто аналогичное ТОО с тем же названием, что и российский оператор.

По оценкам Анастасии Калашниковой, для потребителей внедрение маркировки в Казахстане обернется ростом цен на маркированные товары на 7-10%, при этом ясности относительно ее пользы для них нет.

Перспективы и реакция бизнеса

В России тотальная маркировка запланирована до 2024 года, но, по информации Анастасии Калашниковой, российский бизнес активно выступает против этой инициативы, хотя она и форсируется. Тимур Жаркенов сообщил, что семь отраслевых ассоциаций уже формируют совместное обращение в НПП «Атамекен» для дальнейшего диалога с правительством.