Есен Мухтарулы: Я до сих пор себя предпринимателем не считаю

Есен Мұхтарұлы – предприниматель, чья деятельность началась в 90-е годы, но его бизнес далек от стереотипного образа того времени. В его истории нет места малиновым пиджакам и первым «Мерседесам». Сегодня, как и десятилетия назад, Есен продолжает свои прогулки по горам, собирает природные материалы и создает уникальные сувенирные композиции. Это ремесло не только обеспечивает его семью, но и дает заработок его ученикам. Об особенностях дела, где ценится ручной труд, где нет баснословных прибылей, но вкладывается душа, и где важны преемственность и семейная поддержка – читайте в интервью мастера из города Есик для YouTube-канала «Персоны «Капитала».

– Есен, здравствуйте. Нам посчастливилось увидеть изделия, которые вы готовили к празднованию Наурыза.

– Добрый день. Действительно, мы отправляем наши изделия по всей территории Казахстана; покупатели и оптовые заказчики есть практически во всех регионах.

– А кто приобретает продукцию оптом?

– В основном это отечественные компании, которые активно взаимодействуют с зарубежными партнерами. Они заказывают у нас партии по 20-30 сувениров для использования в качестве подарков. Конечно, такие заказы выполняются по предварительной договоренности. Как вы можете убедиться, все наши работы выполнены в национальном и старинном стиле, но при этом они воспринимаются как современные.

– Как давно вы освоили это ремесло?

– Мое знакомство с этим делом началось еще в Туркестане, когда я там жил и учился. Это были 95-96 годы – время, когда всем приходилось непросто. Мой отец тогда преподавал труд в школе, и я вместе с ним начал осваивать различные виды работ, в том числе рисование на досках. После школы я поступил на юридический факультет, а по окончании университета уже вплотную занялся ремеслом: стал создавать картины, стилизованные музыкальные инструменты – например, вот этот кобыз. Здесь вы видите наскальные рисунки, образы солнцеликих божеств. У меня есть самые разные работы: многофункциональные ножи, украшенные скифскими узорами, резьбой; в качестве материалов используются кость, рога, кожа.

– Сколько времени уходит на изготовление одной композиции?

– Эту, например, я делал два-три дня. Бывает, на более сложные работы, с трудоемкой резьбой или инкрустацией костью, уходит до недели. Время также зависит от размера изделия.

– Сколько стоят ваши работы?

– Такая композиция, как эта, стоит около 20 тысяч тенге. Мы стремимся к тому, чтобы наши изделия были доступны народу, поэтому стараемся не завышать цены.

– Как вам удается удерживать такую ценовую политику? Ведь для многих ремесленников проблемы с доступностью сырья, высокая стоимость ручного труда приводят к значительной себестоимости. Как обстоят дела у вас?

– Конечно, материалов расходуется много, плюс затраты на труд и время. Однако, если я хочу выполнить по-настоящему качественную работу, это может занять почти месяц, и за этот период мне нужно обеспечивать себя. Поэтому у меня есть как изделия средней ценовой категории, так и совсем бюджетные варианты. Изредка бывают и очень дорогие работы, над которыми я могу трудиться до полугода. Но это редкость. Обычные люди не смогут их приобрести, а ведь им тоже хочется украшать свои дома красивыми вещами. Поэтому у нас и ассортимент, и цены разнообразны.

– Какова была стоимость самого дорогого изделия, которое вы когда-либо создавали?

– Я изготавливал кобыз высотой около двух метров. Он был украшен рогами архара, с добавлением серебра, драгоценных и полудрагоценных камней. Продал я его примерно за 500 тысяч тенге. Также делал доспехи, их стоимость составила 800 тысяч тенге.

– Есен, кто ваши основные заказчики?

– В основном это кафе, оформленные в национальном стиле; они приобретают изделия для интерьера. Также покупают обычные люди, ведь сейчас многие обустраивают в своих домах отдельные комнаты в казахском стиле.

– Где вы берете сырье?

– Приобретаю на базаре, много хожу по горам, ищу кости, рога. Где еще их взять? Это требует поиска и ходьбы. В наших краях встречаются благородные олени, архары. Олень ежегодно сбрасывает рога, и иногда, когда идешь по горам, находишь их, и это доставляет моральное удовлетворение.

– С деревом и кожей, вероятно, проблем не возникает?

– Да, в Казахстане есть два-три завода, у них мы и закупаем необходимые материалы.

– Есен, давайте вернемся к событиям в Туркестане, 95-96-е годы...

– Да, именно так. Как говорится, голод – не тетка, он всему научит. В то время не было ни интернета, ни специализированных телепрограмм. В основном были книги, и их нужно было еще найти, прочитать, изучить. Я работал самоучкой – читаешь, пробуешь, ломаешь, злишься, выбрасываешь, потом снова делаешь, снова ломаешь. Так и учился.

– Первое изделие, которое вы создали, – это был заказ или для себя?

– Тогда я делал все из чистого интереса. Любой мужчина любит ножи, инструменты, а также боевое оружие – шокпар, булаву. Я сделал одно изделие, а потом просто предложил его знакомому. Он купил и спросил: «Есть еще?»

– За сколько вы его продали?

– За 500 тенге. В то время это было около 15 долларов (смеется).

– И вы остались довольны?

– Ну, конечно. Нашел дерево, какую-то корягу, поработал над ней – и все. Со временем перебрался сюда, поближе к Алматы. Как раз в 2000-х годах в ЦУМе только-только начали открываться сувенирные отделы, и я потихоньку стал им предлагать и сдавать свою продукцию.

– Тогда вы и почувствовали себя впервые предпринимателем? Когда наняли первых подмастерьев?

– Я, в принципе, не нанимаю людей в традиционном смысле. Ребята, которые у меня работают сейчас, – они у меня учатся. Почти десять человек прошли через мои руки, и все они сейчас работают более профессионально. У нынешних моих работников нет высшего образования, только школьное. Кто их возьмет? А я их обучаю.

– То есть вы не платите им зарплату?

– Конечно, плачу. Я даю им, например, дерево. Объясняю: «Можешь ломать, делать что угодно, главное – учись». Даю материал, и он работает. Если сломал – ничего страшного, если получилось что-то стоящее – продаем, и он получает деньги.

– В каком году вы оформили ИП?

– Ох, это надо у жены спросить. Она и заказы принимает, и бухгалтерию ведет, чтобы я мог полностью сосредоточиться на работе. При приеме заказа необходимо общаться с человеком, демонстрировать изделия, фотографировать, согласовывать – на это уходит много времени и нервов. Поэтому она мне помогает. Я занимаюсь только своим ремеслом. До сих пор я не считаю себя предпринимателем. Могу что-то создать и продать за бесценок. Торговать, продавать – этого я не умею. Оказывается, это тоже своего рода мастерство. А вот моя жена – да. Цену я устанавливаю, исходя из стоимости материалов и расходов. Но торговать так, как она, я не могу. Получается, у нас семейный бизнес.

– А можете озвучить цифры? Например, сколько заказов поступает в месяц, сколько средств вы тратите на производство, сколько изделий продаете и какой у вас доход?

– Одно изделие, к примеру, я делаю четыре дня. И продаю его за 25-30 тысяч тенге. В итоге получается минимум 300 тысяч тенге в месяц. Максимально, бывает, зарабатываю 700-800 тысяч тенге. Все зависит от объема работы.

– Есен, как о вас узнают клиенты?

– В основном это выставки, ярмарки. В Астану ездим два раза в год. Участвовал в EXPO от нашей области, нас было 15 ремесленников. Там был этноаул, где мы проводили мастер-классы.

– Есен, вы знаете, я не раз беседовала с ремесленниками. Кто-то занимался войлоком, кто-то – ювелирными изделиями. И вы – первый, кто говорит о своих делах так позитивно и оптимистично. Как вы считаете, насколько сегодня ремесленники обеспечены необходимыми условиями для развития своего дела?

– Я вам так скажу: есть категория, которая стремится к бизнесу, работает как предприниматели. А есть ремесленники, которые ближе к художникам, у них творческий подход. И именно творческая часть заставляет их работать месяц, полгода. Наша покупательная способность зависит от многих факторов – в год можно продать три-четыре дорогих изделия, но этого недостаточно. И чем изделию простаивать, его лучше продать дешевле, даже себе в убыток. Вы думаете, ремесленники много зарабатывают? Оптовики, сувенирные магазины, крупные и мелкие, – они у нас скупают и потом продают с большой наценкой. Я в этом убедился. Говорю им: «Давайте так, вот наш интерес, это ваш интерес, чтобы никому обидно не было». Иногда бывает, что изделие хорошее, а они цену так поднимают, что народ не осилит.

– Насколько они могут поднять цену? Увеличивают стоимость в два раза?

– Например, у меня купили за одну тысячу тенге, а у себя выставляют за пять тысяч. Могут даже за десять тысяч тенге продать. Это надо уметь так продавать.

– То есть, увидев, например, такой кобыз в магазине, можно предположить, что в его цене минимум 50% – это накрутка?

– Да. Но это можно понять. Например, в ЦУМе один бутик платит почти полтора миллиона тенге за аренду. Им же тоже нужно зарабатывать, что-то себе оставлять.

– Да, действительно. Есен, Instagram, социальные сети помогают вашему бизнесу?

– Да. Instagram ведет жена. Все заказы она принимает. Мы продвигаем себя только в социальных сетях, и участие в выставках, как я уже говорил, очень помогает расширять клиентскую базу.

– Есен, большое спасибо за беседу. Желаем вам успехов!