Beta
Beta
Генеральный директор телеканала «Дождь» Наталья Синдеева в эксклюзивном интервью для Kapital.kz рассказала о финансовых трудностях, стагнации бизнеса и о том, как с ними справляться.
— Наталья, в последнее время ваше имя связывают с Госдепартаментом США. В СМИ появились публикации, утверждающие, что канал «Дождь» финансируется из государственного бюджета. Это правда? Кто инвестирует в канал и откуда поступают деньги сегодня?
— О нас много говорят, в том числе и о том, что мы якобы получаем финансирование от Госдепа, но это не соответствует действительности. Только сейчас люди начали осознавать нашу значимость и важность. «Дождь» — это единственный канал, который может приехать, снять и показать то, что не могут федеральные каналы. В поисках справедливости люди обращаются к нам. Конечно, про нас любят много говорить, и часто это делается намеренно, пробиться через этот «информационный шум» очень сложно. Мы живем в режиме постоянной борьбы. Инвестиции в канал — это личные средства. У меня был выбор: купить дом или открыть канал. Я сделала правильный выбор восемь лет назад и ни разу не пожалела об этом. Я верю, что у нас все получится. 65% наших доходов сегодня — это подписка. Мы также используем интернет-маркетинг и прямую рекламу. Да, мы пока не зарабатываем и живем с небольшими долгами. В 2015-2016 годах у нас все было хорошо, но в 2017 году мы начали больше вкладываться, и расходы увеличились, а число подписчиков не выросло. Наш долг переходит из месяца в месяц. Единственное, что я никогда не задерживаю — это зарплаты сотрудникам и уплату налогов. Хотя налоги иногда платим с задержкой, что тоже неприятно.
— Два года назад в интервью для Kapital.kz вы упомянули, что у вас 70 тысяч подписчиков. За это время ничего не изменилось. Может, это предел? Стоит ли продолжать, если больше подписчиков не будет?
— Развитие подписки началось после того, как нас отключили от кабеля. Это был эмоциональный момент, и люди стали подписываться, чтобы нас поддержать. Подписная модель — это то, во что я верю, хотя она очень сложная. Мы постоянно работаем над увеличением числа подписчиков, разрабатываем разные инструменты и механизмы. 80% наших подписчиков — это Москва и Санкт-Петербург. У нас есть подписчики и в регионах, но мы видим, как люди беднеют, для них подписка становится дорогой. Нам пишут: «Мы хотим подписаться, но не можем, у нас нет денег». Поэтому мы стараемся предложить другой продукт.
— Планируете ли вы развивать подписку дальше? Какие инструменты используете для увеличения числа подписчиков? Почему люди должны платить, если все можно получить бесплатно? Когда вы планируете выйти на точку безубыточности?
— Это хороший вопрос, который мы постоянно себе задаем. Мы планируем это каждый месяц. Бывают месяцы, когда мы зарабатываем больше, чем тратим, например, в конце года, но эти деньги уходят на погашение долгов. В последнее время мы активно работаем над созданием новых программ, что требует больших вложений. Мы сокращаем расходы, но также увеличиваем их на развитие. Команде пришлось сократить зарплату на 10%, чтобы направить эти деньги на развитие. Мы надеемся, что новые проекты привлекут новых подписчиков. Если нет, то в ноябре-декабре будем перестраиваться. Мы стремимся к внутренней трансформации, создавая конкуренцию внутри команды. Каждую минуту эфира и каждый проект мы должны научиться монетизировать. Сейчас все доходы — от рекламы, дистрибуции, спецпроектов — идут в один общий фонд. Мы хотим разделить это на разные бизнесы. Новости, например, дают хороший контент, но приносят ли они деньги? Мы должны научиться считать и понимать, окупается ли проект. Если нет, то понять, почему он убыточен. Это сложная задача, и СМИ — это не только у нас в стране сложный бизнес. Конкуренция с YouTube и телеграм-каналами большая. Там все бесплатно, но мы развиваем все направления. Бывают споры с SMM-менеджерами, стоит ли тратить столько на новости для привлечения трафика, если подписка приносит больше денег? Мы выкладываем в телеграм, и никто не переходит по ссылкам. Это повышает лояльность, но зачем людям наша платная подписка? Журналисты должны понимать эти цифры. Когда мы все просчитаем, будет видно, где мы ошиблись. Не всегда мы можем давать только платный контент. Мы начали эксперимент с аудиоподкастами, посмотрим, как это пойдет.
— Есть ли меценаты, которые готовы поддержать канал «Дождь» финансово?
— Есть люди, которые поддерживают нас морально, говорят, что мы молодцы и должны двигаться дальше. В России это сложно. Я не могу делать из этого тайну, но публичные люди не готовы вкладываться. Это риск. Инвестор может вмешаться в политику редакции, что недопустимо.
— Кто мог бы стать вашим инвестором? Думали ли вы об этом?
— Это сложная история. В СМИ любой партнер может вызвать конфликт интересов. В идеале я бы хотела оставаться финансово независимой. Но мы всегда задумываемся об этом. Если бы пришел индустриальный инвестор, например, «Амедиатека», у которых есть кино и подписная модель, это было бы идеально. У них есть своя база и контент, а у нас — аудитория и трафик. Это было бы интересное партнерство. Или, например, CNN предложил бы сотрудничество. Но это пока мечты, и мы продолжаем работать.
— Вас не пускают в Казахстан. Почему?
— Это связано с тем имиджем, который нам создали. Нас считают антироссийским, оппозиционным каналом, но это неправда. В Казахстане у нас было включение, наш журналист вышел в эфир «Дождя», но его посчитали оппозиционером, что повлияло на ситуацию. Мы не оппозиционный канал, мы живем и работаем в России и хотим, чтобы страна развивалась. СМИ нужны. Как говорил Вацлав Гавел: «В стране, где царит ложь, любая правда становится оппозицией». Это слово у нас стало ругательным, но ярлыки вешают постоянно. Мы просто пытаемся сохранить СМИ как институт.
— И напоследок, когда у Натальи Синдеевой «сядет батарейка»? Когда вы перестанете быть идеалисткой и начнете считать деньги, как инвестор, который хочет вернуть свои инвестиции?
— Усталость бывает, потому что стараешься, работаешь, но не всегда получается. Мы хотим стать бизнесом, но тратим больше, чем зарабатываем. С другой стороны, я верю в этот бизнес! Если убрать все внешние факторы, я верю, что мы начнем зарабатывать и вернем инвестиции. Логичнее было бы все закрыть и жить спокойно, но я верю… И буду верить, пока есть силы. Минуты отчаяния случаются, но я оптимист и верю, что все будет хорошо.
Интервью с Натальей Синдеевой стало возможным благодаря компании JTI.
